Когда мы себя отождествляем с любовью, то тогда всё работает на нас, а не против нас. Но единственное что, что я всегда людям говорил: пройдите все болевые ситуации и сохраните любовь. Когда теряешь всё, а сохраняешь любовь, это и есть…
Остаётся идентифицировать себя с чем?
Только с чувством любви, когда всё потерял. И вот так вы проходите… Но я забыл сказать ещё одну вещь. Если мы говорим о противоположностях, Вы должны идентифицировать себя с любовью не только когда теряете, но когда получаете.
Потому что когда вы получаете радость, вы себя с ней срастаете. Вы её воспринимаете как «я». И вот именно в этот момент происходит прилипание, не когда вы теряете. Когда вы теряете, происходит очищение, которое вы можете принять, а загрязнение происходит когда вы срастаетесь с радостью.
Поэтому сейчас пройдите по жизни и вспомните все моменты самой большой радости, и почувствуйте что эта радость приходящая, и что ваше истинное «я» от этой радости не меняется. Ваше истинное «я» вечно, а радость — это то, что вы получаете, а потом должны потерять.
Так вот, пройдите все моменты самой большой радости, которая была и отнеситесь к этой радости как к тому, что пришло и должно уйти.
Не заметили такое странное ощущение, что очень трудно дистанцироваться от удовольствия? Срастаешься сразу, слипаешься. Пятишься, и ничего не получается, на себе его тащищь. А это почему? Если мы не можем дистанцировать себя от ощущения счастья, и срастаемся с ним, то как мы его можем потерять после этого?
Поэтому сколько ты не тренируйся на потерю и сохранение любви, пока ты в момент счастья не сохранишь своё истинное «я», любовь, и не дистанцируешься от счастья, ничего не получится. Когда в момент счастья вы думаете о Боге и благодарите Его за то что вам дано счастье, это означает жертву: вы часть своего счастья отдаёте, и когда вы отдаёте часть, всё ж едино, вы отдаёте часть, значит вы где-то внутренне готовы отдать целое, это закон.
Поэтому когда вы благодарите за счастье, которое у вас есть, в этот момент вы от счастья дистанцируетесь. Потому что сколько бы вы от счастья не пятились, пока вы о Боге не вспомните, вы всё равно будете на него падать и с ним срастаться.
И ещё один момент. Представьте самые большие моменты, все самые ваши мечты о счастье. Представьте всё о чем вы… Самое большое счастье, которое у вас может быть, представьте его и то же самое, поймите что и это счастье тоже приходит, уходит и оно… С ним нельзя срастаться.
Индийская философия, дав фразу «весь мир — иллюзия, всё иллюзия» она как раз позволила ощутить кратковременность. Бог вечен, а любое счастье кратковременно.
И когда мы с точки зрения Божественного смотрим на любое счастье, это как волна, она приходит-уходит. И тогда главное, не в каком направлении волна идёт, а в том, что есть море, есть океан. А волны, которые приходят и уходят — это просто моменты движения самого океана.
Фрагмент из интервью:
Поэтому понятия счастья и несчастья — это есть познание Творца в конечном счете. Как только мы срастаемся со счастьем, мы несчастье уже не принимаем. Если человек хочет только чтобы волна шла вперёд или только назад, он обречён на проблемы. Потому что волна никогда не будет идти только вперёд или только назад. Когда волна идёт только вперёд некоторое время, это то, что было в Таиланде, тут о счастье говорить сложно. Вот и всё.
Поэтому вспомните все моменты, о чем вы мечтали, все ваши самые лучшие, самые счастливые мечты и также пройдите с ощущением того, что все ваши мечты — это всего-навсего познание любви, прошу.
Из зала: «А счастье от общения с Творцом, тоже от него отстраняться?».
Дело в том, что счастье от общения с Творцом, оно непрерывно, потому что на тонком плане, если мы это счастье утрачиваем, мы умираем мгновенно. Поэтому это счастье всегда при нас.
Другое дело, что оно внутри всегда, мы не всегда это понимаем. А когда оно периодически выходит на поверхность, вот тогда, тогда мы и ощущаем настоящее счастье.
Но, когда мы общаемся с Творцом, который за пределами всего, то тогда у нас возникает желание отречься от этого мира, уйти, потому что мы уже счастливы. Я счастлив, мне наплевать на всё. Это одна форма аскетизма, которая была.
И другая форма, когда я поклоняюсь Творцу, который проявленный, то я говорю: вот это счастье моё, я им живу и главное мне реализовать себя и вот сейчас иметь, ухватится и так далее. И в результате что мы получаем?
С одной стороны пассивность, восточный путь, отказ от всего, потому что я уже счастлив. А с другой стороны бешеная активность, как на западе, с утратой любви, нравственности и веры в конечном счете. Поэтому когда мы только одному из аспектов Творца поклоняемся, рано или поздно что приходит?
Затухание. А когда мы понимаем, что Творец абсолютен, он един во всех проявлениях, тогда мы можем одновременно отрешаться и одновременно наслаждаться жизнью. И вот это сочетание и даёт нам развитие. Тогда мы одновременно можем жить и одновременно как-бы умирать.
Потому что смерть на самом деле — это всего навсего отстраненность от одной из форм жизни. Есть форма жизни в физическом теле, есть форма жизни без физического тела. Её принято называть смертью, на самом деле и то и другое — это жизнь, это цикл развития души. Для чего нужна смерть?
Для того, чтобы мы себя позиционировали не с телом, не с вожделением, а с любовью. Потому что когда всё это разрушается, автоматически переключается. На самом деле не смерть чистит, а разрушение того, к чему мы привязаны и позиционирование с любовью. Если я себя отождествляю с любовью, с вечностью, и если я чётко понимаю, что в любом наслаждении, это всего волна, которая приходит-уходит, а я по сути своей вечен, тогда я делаю добровольно то, что делает за меня принудительно болезнь и смерть.
